О рисках привлечения к субсидиарной ответственности за бездействие сотрудников, входящих в органы управления банка рассказали в материале БО.
Известно, что дела о субсидиарной ответственности по долгам банковских организаций отличаются сложностью обстоятельств, большим количеством ответчиков, а самое неприятное — огромным размером ответственности, которой довольно сложно избежать.
Выигрышная стратегия защиты в делах о банковской «субсидиарке» довольно часто строится на детальном анализе протоколов заседаний кредитного комитета, обнаружении отсутствия подписей членов органов управления на решениях об одобрении/заключении тех или иных сделок, а также на других доказательствах причастности к убыточным сделкам. Так, ряд дел закончился успешно для ответчиков, поскольку их подписи отсутствовали или были сфальсифицированы1.
Оно и понятно: если член органа управления не участвовал в одобрении сделки, почему он должен нести субсидиарную ответственность, если такая сделка оказалась убыточной? Однако Верховный Суд РФ в новом деле призвал не торопиться с ответом на этот вопрос и впервые основательно высказался по поводу квалификации бездействия контролирующих банк лиц.
В Определении Верховного Суда РФ от 27.11.2023 № 305-ЭС18-6680 (28-30) по делу № А40-200773/2016 (банкротство Военно-промышленного банка) экономическая коллегия дала оценку бездействию членов органов управления банка, заключавшемуся в самоустранении от исполнения своих контрольных полномочий. В Определении Верховный Суд РФ эмоционально подчеркнул парадокс сложившейся в банке ситуации:
«…фактически ответственность за всю противоправную деятельность банка возложена на двух лиц, уполномоченных на совершение сделок по доверенности невменяемым председателем правления, а ни один из непосредственных органов управления кредитной организации за созданную и поддерживаемую дефектную систему управления ответственности не несет».
Изложим обстоятельства спора.
Конкурсным управляющим был заявлен иск в отношении 12 ответчиков, из которых к моменту рассмотрения дела в Верховном Суде РФ были привлечены только двое. Нижестоящие суды указали, что, поскольку все ответчики, за исключением троих, не одобряли и не заключали убыточные сделки, привлечение их к субсидиарной ответственности невозможно. К ответственности должны быть привлечены председатель правления, дававший указания, и лица, заключавшие сделки по доверенности. Поскольку в рамках уголовного дела председатель правления признан невменяемым, он тоже не может нести субсидиарную ответственность.
Конкурсный управляющий обжаловал судебные акты в Верховный Суд, указав, что ответчики совершили виновное бездействие, уклонившись от реализации своих контрольных полномочий, не воспрепятствовали заключению убыточных сделок и как следствие доведению банка до банкротства. Что касается председателя правления, конкурсный управляющий настаивал на позиции апелляционного суда, который указал на его возможность понимать значение своих действий в определенные моменты.
Верховный Суд воспринял доводы конкурсного управляющего и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, сформулировав следующие выводы:
- противоправное поведение контролирующих лиц за доведение до банкротства может включать в себя как виновное действие, так и виновное бездействие;
- в рамках одного основания субсидиарной ответственности с учетом занятой ответчиками позиции по неодобрению убыточных сделок конкурсный управляющий был вправе дополнить вменяемые действия виновным бездействием, несмотря на то что изначально такой довод не заявлялся;
- систематическое уклонение от исполнениях своих обязанностей членов правления и иных органов управления, приведшее к полной утрате контроля за действиям сотрудников банка, может свидетельствовать о противоправном бездействии. Ссылки ответчиков на то, что они занимались решением иных вопросов, не являются основанием для отказа в признании их контролирующими лицами;
- номинальный характер руководства может служить основанием лишь для снижения размера ответственности, если такое лицо оказывало содействие в сборе информации;
- необходимо различать состояние невменяемости, установленное в уголовном процессе на момент совершения преступления, и гражданскую недееспособность, имеющую бессрочный характер. Поскольку председатель правления не был признан недееспособным, необходимо определить психическое состояние на момент совершения вменяемых ему действий, что не было сделано.
Таким образом, Верховный Суд РФ распространил подход о номинальных руководителях на членов органов управления банка, в период полномочий которых совершались убыточные сделки без их одобрения. При этом, хотя система критериев, выработанных в рамках дел о банкротстве банков «Балтика» и «Гринфилд», была сформулирована в Определении, фактически применена она не была, особенно в части критерия инициативности / наличия выгоды. Стройная система критериев заменена объективным вменением ответственности лишь в силу нахождения сотрудников в органах управления, часть из которых и вовсе не может считаться полноценным контролирующим органом2.
Это может качнуть в обвинительную сторону маятник, ранее склонившийся в сторону либерализации ответственности банковского менеджмента, и усложнить жизнь ответчикам.
Анализ рассмотренного Определения и имеющейся судебной практики позволяет выявить ряд обстоятельств, свидетельствующих о наличии в поведении членов органов управления признаков виновного бездействия:
- постепенное и устойчивое ухудшение финансового состояния банка в период полномочий ответчиков, указывающее на намеренный вывод активов банка3;
- продолжительный период бездействия и отсутствие уважительных причин неисполнения обязанностей членами органов управления при принятии решений, что свидетельствует о намерении ответчиков самоустраниться от контроля за банком и о принятия статуса номинального руководителя4;
- наличие полномочий на принятие решения о заключении сделки. Так, внутренними документам может быть установлен повышенный контроль за сделками со стороны совета директоров банка (установлено более низкое пороговое значение размера сделки, чем то, что указано в законе)5;
- отсутствие надлежаще функционирующих профильных подразделений банка, создание видимости соблюдения нормативов, указывающих на умышленное создание дефектной системы управления6;
- порядок подписания протоколов кредитного комитета, не требующий подписи каждого члена, что указывает на перекладывание личной ответственности7;
- противодействие временной администрации при введении банкротных процедур8;
- факт реализации полномочия по обжалованию решения, принятого без участия члена органа управления9.
При таких обстоятельств даже отсутствие доказательств инициирования противоправного поведения и извлечения выгоды из него не станет препятствием для привлечения лица к субсидиарной ответственности, поскольку косвенными доказательствами10 подтверждается целенаправленное пособничество реально контролирующим лицам.
Напротив, единичное обусловленное уважительными причинами неучастие членов органов управления в принятии решения, наличие переменных положительных результатов в деятельности банка, исправно функционирующие профильные подразделения, службы аудита и контроля, обоснованность принятия рисковых решений, а также содействие временной администрации при сборе информации и документов могут стать аргументами против привлечения к субсидиарной ответственности11.
Все это указывает на необходимость занятия ответчиками активной позиции по отношению к предъявляемым требованиям, суть которой не должна ограничиваться доводами о недоказанности участия ответчика при заключении тех или иных сделок, а действующему менеджменту банков стоит заблаговременно собирать доказательства на случай возникновения финансовых проблем банка.
Такими доказательствами могут стать:
- любые доказательства обоснованности принятого решения, в том числе заключения профильных комитетов относительно выдаваемых кредитов, внутренняя переписка с сотрудниками банка;
- все внутренние положения банка, устанавливающие систему распределения контроля и пороги для одобрения сделок;
- переписка с бенефициарами и лицами, концентрирующими контрольные полномочия (подтверждающая, например, давление при принятии решений, воспрепятствование осуществлению полномочий и др.);
- доказательства отсутствия на рабочем месте при принятии решений (больничный лист, отметки в загранпаспорте, авиа-/железнодорожные билеты, затянувшаяся процедура увольнения и др.) или доказательства принятия мер по дистанционному участию в заседаниях органов управления либо по их переносу;
- доказательства вывода активов банка иными контролирующими лицами;
- доказательства обоснованности приобретения имущества в период нахождения на должности в органах управления банка.
Совокупность указанных доказательств может стать достаточной для опровержения статуса контролирующего лица, наличия реальных возможностей оказывать влияние на банк, факта извлечения выгоды при одновременном обличении истинных бенефициаров.
Однако при этом как итог необходимо констатировать, что Верховный Суд РФ пошел по простому пути привлечения к ответственности лиц, фактически лишенных управленческих полномочий и не извлекавших выгоды из противоправного поведения бенефициаров, и распространил правовые подходы к номинальным директорам на разветвленный топ-менеджмент банков, тем самым усугубив проблему распыления контроля в крупных финансовых субъектах.
На наш взгляд, это не лучшее политико-правовое решение, поскольку фактически ненадлежащая проверка надзорного органа в лице ЦБ РФ решается путем привлечения к ответственности лиц, не задействованных в выводе активов, что разрушает причинно-следственную связь и состав ответственности в целом. Тем не менее при должном наложении критериев, выработанных в делах о банкротстве банков «Балтика» и «Гринфилд», на обстоятельства рассмотренного спора возможно достижение справедливого результата распределения ответственности.
Полагаем, что судам еще предстоит сформировать выверенную позицию относительно квалификации бездействия членов органов управления как виновного поведения, потенциальным же ответчикам можно порекомендовать внимательнее относится к регулярности исполнения своих обязанностей, заблаговременно собирать доказательства добросовестного поведения, а также занимать проактивную позицию при наступлении кризисной ситуации.
1. См., например, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439(3-8) по делу № А40-208852/2015 (банкротство банка «Гринфилд»), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.01.23 по делу № А41-51561/2013 (банкротство банка «Пушкино»), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.06.2023 по делу № А40-107704/2018 (банкротство банка «РТБК»), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.03.2023 по делу № А40-148603/2016 (банкротство Приско Капитал Банка), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.10.2023 по делу № А40-219930/2015 (банкротство банка «МРБ»); Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.06.2023 по делу № А40-226060/2015 (банкротство Джаст банка), Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 16.02.2022 по делу № А55-10304/2018 (банкротство АктивКапитал Банка), Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 21.05.2021 по делу № А32-901/2018 (банкротство банка «Новопокровский»), Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.02.2021 № Ф05-2022/2016 по делу № А40-31510/15-179-75 (банкротство Судостроительного банка).
2. Поскольку ряд органов формируется исключительно в силу занятия специалистами должности в профильном подразделении банка. Такие лица часто не имеют реальной возможности определять кредитную политику банка.
3. См., например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.02.2023 № Ф05-20755/2019 по делу № А40-15546/2019.
4. См., например, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 16.12.2021 № Ф01-4550/2021 по делу № А43-580/2017.
5. См., например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.10.2023 по делу № А40-219930/2015.
6. См., например, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22.06.2021 № Ф05-13702/2017 по делу № А40-89227/2016.
7. См., например, Определение Верховного Суда РФ от 27.11.2023 № 305-ЭС18-6680 (28-30) по делу № А40-200773/2016.
8. Там же.
9. См., например, Определение Верховного Суда РФ от 22.04.2022 № 305-ЭС18-20160(7-15) по делу № А40-251578/2016.
10. Допустимость принятия во внимание косвенных доказательств разъяснена в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006, от 15.02.2018 № 302-ЭС14-1472.
10. См., например, Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 09.11.2023 № Ф09-5840/19 по делу № А07-6555/2018; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 07.03.2023 № Ф05-2027/2018 по делу № А40-148603/2016; Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 25.10.2022 № Ф06-28075/2017 по делу № А65-28276/2016; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22.06.2021 № Ф05-13702/2017 по делу № А40-89227/2016.
Адвокат Case by Case